Они возвращаются

Они возвращаются. Как туристы, студенты, бизнесмены, преподаватели, артисты, музыканты, искатели приключений и, конечно, журналисты. Это дети, внуки поляков, которые родились во Львове до войны. Они приезжают сюда и показывают своим будущим женам, родственникам, девушкам, друзьям свой город.

Буквально - дома, квартиры, в которых проживали их родители, которые когда-то принадлежали их семье.

Посещают кладбище: «У моего деда была квартира на этой улице. Нет, дом не сохранился». Кому-то повезло больше: «Это дом, где сейчас на первом этаже отделение банка, был нашей частной собственностью».

Речь идет о молодых поляках, теперь - гражданах другого государства. Они приезжают в другую, нашу страну, словно преследуя тени прошлого. Украинцы остались дома. Украинцы не преследуют тень прошлого. Они живут в его плену.

Не на официальных и деловых встречах (там говорится то, что от тебя хотят услышать, - правила игры), не для прессы, а частно, поляки нас жалеют. Да, жалеют. По-разному. Как бедных родственников, как малых детей, а чаще всего, как плохих учеников из страны невыученных уроков. Не восхищаются и не завидуют. Даже не боятся. Жалеют. Мы провалили экзамен на зрелость.

Поляки серьезно зациклены на будущем. Речь идет о тех, кому не больше 35-ти. (Не общался со старшими, не вышло.) Молодые профессионалы с замечательным образованием и определенным жизненным опытом выживания в условиях городского гетто.

Житель Вроцлава с университетским дипломом работает строителем в Ирландии: «Зарплату 1 600 евро не всем платят в Польше».

Студентка, которая по окончании университета планирует поехать на работу в Ливерпуль, где уже работает ее парень: «Нужно подзаработать».

Студент нашего медицинского университета, который на учебу в Украине зарабатывает в Лондоне, где летом работает мясником.

Журналист, который вернулся из Казахстана и приехал во Львов изучать нашу прессу.

Работник «Каритаса», который вернулся из Нью-Йорка и планирует поехать в Южную Африку.

Германия, Великобритания, Италия, Испания, Португалия и Голландия - Европу они объездили, еще учась в школе. Языковая практика. Потом добавили знаний, работая официантками, уборщиками, «чернорабочими» на европейских стройках. Они рано начали зарабатывать деньги. У них был шанс, и они его использовали. Большой цветной мир они видели не в передаче «Клуб путешественников», а собственными глазами, не как туристы, а с «черного» входа.

Однажды их приехало 15 человек и они сняли одну комнату, которая по размерам напоминала спортзал, а окнами выходила на площадь Рынок и Кафедральный собор. Реалии современного Львова. Владелец квартиры в Бруклине, руководит его недвижимостью, присматривает за квартирой и сдает ее аренду - кореянка. Они приехали на Рождество, они захотели отпраздновать Новый год во Львове, они так много слышали о нашем городе.

12 часов ночи. Возле Оперного. Вокруг елки. Было все. Пьянь на каждом шагу, никакой милиции, стена дыма, огонь петард, море битых бутылок и постоянное ощущение опасности. Сильное, неизгладимое впечатление для гостей города.

Что ими двигает? Любопытство. Обычная человеческая черта. Они родились и выросли на «землях отзысканых», они знают, когда и кто заселил Вроцлав после войны, и кто жил в Бреслау до войны, и, возможно, потому они не говорят, что Львов был их, а теперь мы здесь хозяйничаем. Они поездили по свету и, возможно, из-за этого более толерантно относятся к тому, что видят их глаза. Возможно, более воспитаны. Они не говорят, что это свинство - ставить такие памятники, когда в городе нет не только нормальных дорог, а нормальных тротуаров, даже в центре. Нет, они на удивление сдержанны в своих эмоциях. Относительно прошлого, например событий на Волыни, они убеждены: «Те, кто там выжил, и поляки, и украинцы, эти поколения никогда не сойдутся. Но нам с тобой нечего делить».

Их серьезно беспокоит современность. Они по-настоящему боятся немецкой экономической и российской милитарной экспансии, «машины Евросоюза», которая подомнет под себя их Польшу. Потеря экономической независимости и собственной идентичности. Влияние больших и богатых стран на новых членов Евросоюза. «Капут, немцы уже все купили. Самое страшное зло - это бюрократы из Брюсселя, даже огурцы должны быть строго определенного размера, а нет, так их нужно выбросить». Но они не хотят обратно в казарму, хоть они ее не знают, или уже не помнят. Прошло 20 лет.

Стены нет, мы вышли из банки и прорубили себе тоннель на запад. Через ворота наших продажных таможен, а затем через «лотки» польских, венгерских и югославских базаров. Мы пересекали западную границу «в набитых по первое число автобусах и поездах», толкая перед собой стотонные сумки, толкая, потому что ручки оборвались от веса. Нам никто не открыл дорогу на запад. Нас там вообще никто не ждал. В чем-то украинцы повторили опыт поляков. Свою репутацию (украинцев на западных землях) - хорошую и не совсем - наши работники добывают трудно. Своим трудом, наглостью и отчаянием. Обмен студентами и преподавателями, школьные экскурсии, творческие мероприятия есть и были. Но их мало в сравнении с трудовой  эмиграцией. (У кого есть сомнения, пусть прогуляется около польского консульства во Львове. В Луцке картина аналогичная. Можно и на границу съездить.)

Нет, мы не только работаем, мы учимся друг у друга. Чудеса украинской демократии они перестали понимать после Майдана, вернее - устали от нашего хаоса там, «наверху». Тех, кто приехал на собственном автомобиле, достали наши таможенники и дороги.

Между нами еще существует своеобразная культурная связь. Мы берем у них польские фильмы - «Питбуль», «Время сервера», «Никифор» и даже показанные у нас «Хлопаки не плачут». А что предложим взамен? Ну, нет в Украине своего кино, не показывать же им «Штольню» или «Аврору». Святое место пустым  не бывает. У них большой популярностью пользуется «9 рота». Ничего, музыку украинскую они слушают. Не ту, конечно, что нон-стоп крутят наши радиостанции, или, не дай Бог, телевидение. «Гайдамаков» они слушают, книжки современных украинских авторов читают. Здесь как-то мы не сильно выпадаем из контекста. Хуже с сервисом: туалетами, магазинами, гостиницей «Львов» или еще страшнее - «Сыхив». (Им и там приходилось ночевать.)

Они возвращаются, но не остаются. У них хорошее образование (минимум университет), они много знают, хотят знать больше, и они - не теоретики. Что им здесь делать? У них опыт проживания и работы во многих странах Европы, плюс США и Канада. Приличное знание иностранных языков. Серьезное желание и первые успехи в изучении украинского.

Невзирая на все, они не потеряли в нас веру. Они все еще надеются, что их опыт и знание нам пригодятся.