За год до 130-летия со дня рождения выдающегося польского гуманиста Януша Корчака издательство «Дух и буква» сделало замечательный подарок почитателям его творчества. Избранные произведения педагога, врача и писателя впервые изданы на украинском языке благодаря переводам Константина Москальца, Владимира Каденко и Александра Ирванца.
Книга избранного «Дитя человеческое» содержит повести «Как любить ребенка». «Дети Библии. Моисей», «Наедине с богом. Молитвы тех, кто не молится», драму «Сенат безумцев» и «Дневник» Януша Корчака, написанный в лихолетье Второй мировой войны. И фактически в каждом из этих произведений Корчак ставит и пытается решить (нет, не решает, а пытается, ищет, как он сам всегда подчеркивал) ответ на вопрос, как воспитать полноценного человека. Всегда окруженный детьми - хорошими и не очень, правдивыми и лживыми, хорошими и пакостными, трудолюбивыми и ленивыми, сиротами, малообеспеченными, иногда больными, худосочными или грязными, - он, очевидно, часто проявлял любовь, на которую временами не способны даже настоящие родители. Любовь не потому, что дети красивые, милые и умные, а потому что в каждом ребенке умел увидеть личность. Любовь, которая привела его, рука об руку, с его двумястами воспитанниками в газовую камеру Треблинки. Разделенный с ними страх и смерть стали квинтэссенцией его жизни и учения. По свидетельству Игоря Неверли, прежнего секретаря и сотрудника Корчака, он мог спастись и выйти из гетто в любую минуту. Для него сняли комнату, приготовили документы. «Однако когда я зашел к нему, - вспоминает Неверли, - с пропуском на два человека - техника и слесаря водопроводно-канализационной сети, он глянул на меня так, что я сощурился. Было понятно, что он не ожидал от меня такого предложения... Содержание ответа врача было такое... не бросишь же своих детей в несчастье, болезни, опасности. А здесь двести детей. Как оставить их одних в запломбированном вагоне и газовой камере?»
В свое время книжечка «Как любить ребенка», правда, в российском переводе, произвела на меня потрясающее впечатление. Ведь, будучи не только врачом и педагогом, но и проницательным философом, Корчак предлагает родителям, среди признания многих прав ребенка признать его право... на смерть: «Боясь, чтобы смерть не забрала у нас ребенка, мы забираем у ребенка жизнь; не желая, чтобы он умер, мы не даем ему жить. Сами воспитанные в унизительном безвольном ожидании того, что будет, мы постоянно спешим в преисполненное чар будущее... А когда уже наступает завтра, мы ожидаем нового завтра. Потому что самая распространенная мысль такова: ребенка нет, а будет, не знает, а будет знать, что он не может, а только потом сможет - вынуждает постоянно ожидать». Ребенок не будет, а есть - такой определяющий жизненный принцип Корчака, выраженный уже свыше ста лет тому назад, стержень его философии детоцентризма, продолжение которого видим в трудах современных психологов, хотя родители иной раз и до сих пор склонны придерживаться порочного принципа, который вспоминает Корчак, что «дети и рыбы не имеют голоса». Организовывая в Доме сироты и летних лагерях мини-государства с детскими парламентами, товарищескими судами и газетами, он на практике доказал, что этот оскорбительный принцип унижает достоинство маленького человека, единственным «недостатком» которого является нехватка опыта, что взрослый трактует как полное право распоряжаться действиями и поступками ребенка.
И сегодня часто в детской игрушечной индустрии можно заметить подмену понятий о потребностях детей. Разработав кучу игрушек, благодаря которым ребенок «как взрослый» может «готовить», «убирать» или «стирать», его, по-сути, и дальше отстраняют в игрушечный (или хуже - виртуальный) мир «для святого покоя», между тем как он для ощущения своей важности нуждается в привлечении к настоящему труду и разговору. Ведь только тогда ребенок будет видеть, что его трактуют как взрослого человека. Не раз и современные дети, как и те, о которых писал Корчак, желают поскорее вырасти, чтобы вырваться из унизительного состояния: «Я - ничто. Чем-то бывают только взрослые. Я уже немножко старше ничего. Сколько лет еще ожидать? Ну, ничего, вот я вырасту...»
Характерно, что врач и психолог не идеализирует детский возраст, в его «кодексе» нет презумпции невиновности, напротив, не раз дает он своим воспитанникам жесткие характеристики, а заданием воспитателя стоит по максимуму внедрить все черты в нужное русло, давать и регулировать свободу в пределах человеческой морали.
«Для чего вы молитесь?» - спрашивает Корчак у детей в убежище, чтобы получить и записать самые разнообразные ответы («Наедине с богом»), среди которых самый трогательный: «Молитва - это так, вроде бы я возвращаюсь к своей семье», но «Если ты не имеешь отца, приятно думать, что Бог является отцом для всех, и для тебя также».
Януш Корчак - автор поэтических и философских разговоров с Богом - молитв тех, кто не молится. Он говорит и от имени матери, и легкомысленной женщины, молится устами младенца и художника, здесь есть молитва замысла, бунта и жалобы, молитва печали и радости. К слову, в этих молитвах столько драматизма, что они могли бы воплотиться в представление монотеатра. Чего бы стоило одновременно сыграть легкомысленную женщину, которая кокетничает даже с Богом, или мальчика, которому пообещали и забыли подарить часы, мать, склоненную над малышом, или воспитателя, который «уже не просит, а требует, потому что не для себя, а для детей: «Не осуществляй их путями самыми легкими, но самыми прекрасными проведи».
Интересным, но не завершенным был замысел Януша Корчака написать цикл «Дети Библии», из которого реализовался только рассказ о маленьком Моисее. Писатель обращается, в первую очередь, к детям, пытаясь привлечь их к осознанию и сопереживанию сверх трехтысячелетней истории. На основе лаконичных библейских строк, подключив воображение и опыт, Корчак «досоздает» недосказанное в Книге книг, сопереживая с родителями Моисея в египетской неволе, которые ожидают появления ребенка со страхом, ведь есть приказ убивать всех мальчиков, прослеживает, как спасенный Моисей стал спасителем своего народа.
«Дневник» Корчака является не только ежедневными заметками в периоде 1940-42 годов, но и в то же время своеобразными мемуарами. Он обращается в воспоминаниях во времена собственного детства, когда бабушка назвала его в пятилетнем возрасте философом. Хочется привести здесь немного больший, очень характерный отрывок из «Дневника», который дает ключ к пониманию Корчака, пониманию того, почему он, как врач, не выбрал выгодных и богатых клиентов, а выбрал сирот и обездоленных детей: «Похоже, тогда открыл бабушке в интимном разговоре мой смелый план перестройки мира. Не больше, не меньше, как только выбросить все деньги... вопрос стоял ошеломляюще сложный: что делать, чтобы не было грязных, ободранных и голодных детей, с которыми мне нельзя играться во дворе, где под каштаном, в наполненной ватой жестяной коробке из-под леденцов был похоронен мой первый близкий и любимый умерший, пока что только кенарь. Его смерть выдвинула таинственный вопрос вероисповедания. На его могиле я хотел поставить крест. Служанка сказала, что нет, потому что он птица, что-то намного ниже человека. Даже плакать грех... Но хуже, что сын дворника дома решил, что кенарь был евреем. И я. Я тоже еврей, а он поляк, католик. Он в раю, а я зато, если не буду говорить гадкие слова и буду послушно приносить ему украденный дома сахар - после смерти попаду куда-то, что правда, не пекло, но там темно. А я боялся темной комнаты. Смерть. Еврей. Пекло, Черный, еврейский рай. Было над чем рассуждать».
Немало из этих детских и взрослых планов изменения мира выдающегося мыслителя воплотились и в его философской сказке-дилогии о маленьком короле Матиуше, которая принесла автору мировое признание.
И в конце, отмечу, что книга «Дитя человеческое» предназначена не для одноразового прочтения, к ней возникает потребность возвращаться снова и снова, и не только родителям, наставникам или врачам (хотя для них вижу ее, как обязательную), а для всех, кого поражает величие человеческого духа, мужество в испытаниях и настоящая любовь к Богу и людям, которые проявил Януш Корчак.
Фото с сайта www.cir.ru
Перевод с украинского - А.Хохулин