Два года назад Марек Цинкар, журналист радио «Жешув», положил начало международному проекту «Партнерство ради демократии». По первоначальному замыслу – для того, чтобы украинские и польские журналисты обменивались профессиональным опытом и опытом трансформаций в сфере общественной политики, экономики, культуры, экологии, здравоохранения, государственной безопасности и соблюдения прав человека.
Но впоследствии этот замысел успешно перерос рамки профессиональных диалогов. Тексты, созданные после дискуссий, семинаров, тренингов, общих путешествий, постепенно становятся реальным элементом изменений, как украинского, так и польского общества.
На чем строятся отношения журналиста и владельца в Польше, существует ли коррупция в польских медиях и насколько органично польское общество воспринимает свой национальный информационный продукт? Об этом наш разговор с известным польским журналистом Мареком Цинкаром.
- Сегодня польская пресса на 90% содержится заграничным капиталом, преимущественно немецким. Чувствует ли это ваш читатель и зритель?
- Иностранным владельцам зависит, прежде всего, на том, чтобы проект, который они финансируют, был реализованным, в первую очередь, в экономическом смысле. Однако, по логике европейских бизнесменов, это может происходить только тогда, когда издание делают профессионалы. Я могу с определенностью утверждать, что заграничные инвесторы не реализовывают свои политические или бизнесовые амбиции в польских медиях. Их капиталы не имеют никакого влияния на редакционную политику наших изданий. Но, повторюсь, поскольку они заинтересованы именно в качественном журналистском продукте, то их главной «политикой» становится поддержка профессиональных стандартов европейской журналистики.
- Насколько реальной является солидарность польских журналистов?
- Достаточной. Понятно, что при этом существует и конкуренция между изданиями и журналистами. Однако если один журналист вышел на след определенной аферы, то завтра эту тему продлят десятки журналистов. И расследования будут длиться до тех пор, пока дело не будет доведено до логического конца - проверки прокуратуры или суда, за которой тоже будет наблюдать пресса. Кроме того, мы поддерживаем людей в тяжелых ситуациях, занимаемся поиском средств на их лечение или решение каких-то других проблем.
Совсем недавно мы собрали 33 тыс. евро через радиоэфир для ребенка, который нуждался в операции на сердце, которая должны были сделать в Монако. Такие ситуации общей помощи людям очень сильно объединяют журналистскую среду.
- Марек, есть ли сегодня коррупция в польских медиа?
- Да, случаи коррупции у нас происходят. К примеру, недавно имели ситуацию с двумя журналистами в Жешуве, которые владели информацией об экономическом преступлении. В обмен на то, чтоб ее не обнародовать, они шантажировали человека.
Другой случай коррупции - журналистка известного еженедельника «Впрост» получила от бизнесмена деньги за публикацию нужной ему информации. Как только об этом стало известно, ее карьера была завершена. Однако, должен заметить, что коррупционные случаи у нас достаточно редки.
- Как о шантаже жешувских журналистов узнала общественность и кто вынес решение об увольнении журналистки «Впрост»?
- В первом случае, человек, которого шантажировали, обратился к правоохранительным органам. Медиа моментально подхватили дело, огласка была очень громкой, поскольку польские журналисты, невзирая на то, что являются солидарной профессиональной группировкой, тоже внимательно смотрят на руки друг друга. Дело попало в суд. Месяц тому назад был вынесен приговор суда первой инстанции, однако дальше материалы были переданы в апелляционный суд. Окончательного решения еще нет.
Относительно второго случая, то решение об увольнении принял главный редактор.
- Часто ли урегулированием таких ситуаций занимаются польские независимые профессиональные общества?
- Нет, решение об увольнении с работы за коррупцию или за несоблюдение стандартов журналистской профессии принимают главные редакторы. Журналистские общества достаточно слабы в Польше, по сравнению с обществами врачей, учителей и других.
- Каким путем у вас происходит промоция политических и бизнесовых интересов в медиа? Это открытый процесс или латентный?
- Поверишь ты мне или нет, но у нас недопустимо существование связи между миром журналистики и миром бизнеса, а тем более политики. Функцией журналиста является сбор и распространение информации, но никоим образом не вхождение в бизнесовые уклады. Выражение журналистом собственных политических симпатий заканчивается его увольнением с работы.
- Такие моменты очень четко прописаны в польском законодательстве или это Этический кодекс вашей журналистики?
- Это сфера действия этического кодекса, который, однако, имеет юридическую силу.
- Положения Этического кодекса поддерживают также и журналисты «желтых» изданий?
- В каждой профессии есть профессионалы, любители и негодяи. Поэтому если первые и частично вторые придерживаются его положений, то третья группа в своих профессиональных обязанностях видит потребность бегать за кровавыми жертвами, искать случаи развращения и грязи, чтоб потом со вкусом это описать. Они оправдывают это тем, что на это всегда есть читатель. Однако в то же время забывают, что первым правилом нашей профессии является правило «не навреди».
Между прочим, сегодня из польских киосков выброшена порнография, и не потому, что ее запретило правительство, а потому, что сейчас ее никто не покупает. На нее просто исчез спрос, который был в начале девяностых.
- Каким образом у вас ретранслируется политическая реклама? В Украине, к примеру, читатель далеко не всегда знает о том, что тот или другой текст в действительности не является прямым журналистским продуктом, а рекламой. В наших медиа это подается, в самом лучшем случае, под рубрикой «точка зрения»...
- Предание огласке разговора с политиком или бизнесменом так, чтоб читатель моментально не понял, что это реклама, - это преступление, ломка базовых журналистских принципов.
Реклама не имеет ничего общего с журналистикой. Это совсем другая сфера. Политик или бизнесмен может купить - причем лишь в частном медиа - газетную площадь или эфир, где он будет говорить то, что ему захочется. Однако этот разговор или текст будет идти под четкой рубрикой «реклама» или «промоция». Отмечу - это очень принципиально - журналист не имеет право ставить под этим текстом свою настоящую фамилию. Подписать текст можно лишь инициалами или псевдонимом. Поскольку настоящая фамилия журналиста под текстом означает достоверность журналистского продукта. А в случае с политической рекламой мы не имеем ни журналистики, ни, чаще всего, достоверности, а лишь позицию конкретного человека.
- Чем отличается польская журналистика от европейской?
- У польской журналистики есть миссия, которой уже не видно в Европе. Там сегодня больше коммерции. Отличаемся мы также и способом зарабатывания денег. Польские журналисты очень много работают, зато в Европе владельцы прекрасно понимают, что профессиональный журналист, кроме времени на работу, должен иметь и время на раздумывание и осмысление. На отдых психики и сознания. Только тогда он эффективно работает.
А относительно профессионализма, то мы одинаково успешно работаем, как в подаче фактов, так и в сфере журналистского расследования.
- Социологи Великобритании за прошлый год показали, что 75 процентов британцев доверяют британской качественной прессе. Не буду спрашивать тебя о подобных опросах в Польше, но мне интересно, насколько четко различает, по твоему мнению, польское общество таблоиды и качественный информационный продукт?
- У нас есть спрос и на то, и на другое. Другое дело, что аудитория, которая поддерживает католические духовные ценности и костел, будет читать «Тыгодник Повшехны», но никогда не купит газету «Факт». И наоборот. Наше общество четко понимает разницу между качественной прессой и таблоидами. Это понимание начало создаваться сразу после свержения тоталитарного режима, в частности, в процессе многих общественных дискуссий. И дискуссии интересовали, понятно, не только журналистов.
- Что ты думаешь о современной украинской журналистике и ее возможностях?
- Мне бы хотелось избежать острых сравнений, поскольку Украина является издавна моим увлечением и интересом. Однако, если откровенно, польские масс-медиа по сравнению с украинскими, без сомнения, являются более независимыми. В Польше более четко осознают, что медиа созданы не для политики, а для общества. В то же время общество функционирует не для служения власти, поэтому наш общественный контроль за властным олимпом становится все крепче.
В Украине должны измениться отношения журналистов и владельцев. Чтобы уничтожить процесс «купли-продажи», журналисты должны стать сильным сообществом. Вы не должны бояться отстаивать свои принципы и профессиональные стандарты. Потому что пока боитесь, до тех пор вас будут покупать, продавать, освобождать и презирать.