Запахла осень вялым табаком...

Мне, слава Богу, не нужны переводы украинской поэзии на русский язык, как и русской – на украинский.

Поэтому если где-то в книге или журнале вижу – мол, "перевод с украинского", или "переклад з російської", пролистываю дальше. Это не значит, что я против таких переводов. Более того, я помню изречение Василия Андреевича Жуковского, что переводчик прозы – это раб автора, а переводчик поэзии – его соперник.

Еще в начале 1990-х у меня был двухтомник одного мною любимого украинского поэта, репрессированного в 1930-х.

Но стихов он написал немного – в этих томах всё больше переводы и литературоведческие статьи. И вот однажды листаю толстый темнозеленый том первый и натыкаюсь на удивительный текст:

Запахла осень вялым табаком,

И яблоками, и сквозным туманом,

И вот уж астры над песком румяным

Зареют за распахнутым окном.

Кузнечик в травах, как зеленый гном,

Пилит на скрипке. И зачем весна нам,

Когда мы вдумчивы и тихи станем,

И мудрость нас покроет серебром?

Бери суму и дом родной покинь,

И пей глубокую немеющую синь

На склонах, где медово спеют дыни.

К простой земле склони с любовью взор,

И, золотой листвы топча ковер,

Забудь о башнях сумрачной гордыни.

Сонет поразил меня настолько, что я нашел оригинал:

Запахла осінь в'ялим тютюном,

Та яблуками, та тонким туманом, -

І свіжі айстри над піском рум'яним

Зоріють за одчиненим вікном.

У травах коник, як зелений гном,

На скрипку грає. І пощо весна нам,

Коли ми тихі та дозрілі станем

І вкриє мудрість голову сріблом?

Бери сакви, і рідний дім покинь,

І пий холодну, мовчазну глибінь

На взліссях, де медово спіють дині!

Учися чистоти і простоти

І, стоптуючи килим золотий,

Забудь по вежі темної гордині.

1925.

Я не учил украинской литературы, поэтому оба текста стали для меня открытием.

И это, пожалуй, тот редкий случай, когда и автор, и переводчик равновелики. И, как оказалось, принадлежали к одной поэтической "банде" (увы, почти всех их расстреляли, но автору сонета удалось как-то выжить).

И, возможно, перевод даже в чем-то интереснее оригинала. По крайней мере, для языка русской поэзии "медово спеют дыни" и "зареют за распахнутым окном" – это очень даже нетривиально. А вот "І пий холодну, мовчазну глибінь", как по мне, более емкий образ, чем "И пей глубокую немеющую синь".

Возможно, этот сонет более созвучен октябрьской погоде, а не уже предзимнему ноябрьскому продрогшему вечеру. Но мне нравится и сейчас...

P.S. Кстати, так кто это написал и перевел? (если без подсказок из Интернета:)