Львов антирусский – 3. Агония

Тезис об антирусскости Львова имеет право на существование хотя бы потому, что миф очень необходимо поддерживать и оправдывать. Плохих мифов нет – есть неумение их «продавать».

Едва ли не главный исторический капитал, вынесенный Львовом из своей 50-летней советской  эпохи, - это образ антироссийского города. Действительно, СССР ничего лучшего не мог сделать, как самостоятельно раскрутить промоцию Львова бандеровского. Сам факт существования тотально несоветского, боле того, даже панского Львова во враждебных советских пролетарских координатах уже делал свое дело, и львовянам фактически ничего не нужно было делать для того, чтобы их город прославился во всех 15-ти республиках своим статусом инородного тела. Звучало и звучит это, как комплимент. То есть лестным  преувеличением.

Город, который гуляет сам по себе

Как и каждый стереотип, антироссийскость Львова (которая есть логическим следствием антисоветскости) имела реальный грунт - не без этого. Однако этот стереотип не был бы настолько производительным, если бы он не подпитывался потребителями этого стереотипа. Антироссийским городом Львов был в глазах в первую очередь нельвовян. Хотя Ленин под Оперным театром и целые толпы львовско-советской «интеллигенции» в действительности опровергали антироссийский образ. Важнее было другое - ощущение инородности Львова. К счастью, этих шизофренических времен я не застал, но рассказы знатоков и аналитическая интуиция живописно рисуют мне тогдашнюю советскую львовскую элиту, которая беспощадно клеймит на партзаседаловках всех неугодных и на самом деле антироссийских элементов. Образ антироссийского города был и является выгодным Львову. И был бы выгодным, если бы Львов умел  из этой привилегии выжимать максимум.

Был ли Львов действительно антироссийским городом - у каждого будет свое мнение. Львов скорее был нероссийским городом. Но не анти-. Так же, как Львов до недавнего времени был неукраинским городом. Вообще-то намного легче рассуждать о том, каким еще «не-каким-то-там» городом был Львов. Так и хочется сказать, что Львов всегда был городом, который гуляет сам по себе в обстоятельствах, которые складывались вокруг него исторически и независимо от самого города. Потому что так выглядит, что Львов никогда не вершил собственную историю.

В любимой Австро-Венгерской империи провинциальный город Львов расцвел благодаря любви венских вельмож к отдыху на периферии. Так появился город, который до сих пор зарабатывает большие деньги на том, что австрийцы строили как свое развлечение и отдушину.

При поляках Львов тоже был не польским, уж точно не  украинским - иначе поляки никогда бы с таким безапелляционным подчеркиванием не отмечали, «же то ест наше място».

С советчиной история сыграла ту же шутку: Львов по-европейски мог встретить советов хлебом-солью, но стать советским не мог из-за принципиально другой   онтологии.

Это мое субъективное ощущение, но мы живем в городе, который сразу чахнет и умирает, как только становится моногородом. Возможно, это объясняет то, почему Львов чахнет и умирает сейчас, будучи поставленным в украинские, несвойственные городу реалии.

Украинцы-выскочки

Тезис об антирусскости Львова имеет право на существование хотя бы потому, что миф очень необходимо поддерживать и оправдывать. Плохих мифов нет - есть неумение их «продавать». Львов славится своей многообразием. И так случилось, что украинский сегмент Львова (возможно, это четверть, возможно, треть самой природы города) создал наиболее яркую идеологему - идеологему протеста. Город, который строился и развивался чужестранцами, был обречен рано или поздно взорваться чем-то анти-. Украинцы существовали и существуют во Львове в качестве потребителей и эксплуататоров не совсем своего города. И на такую подводную протестность украинского сегмента города очень удачно наложилась советская эпоха - эпоха, которые ну никак не могла сосуществовать ни с одним образом Львова, ни с одним его сегментом. Да, украинский национализм 40-х годов начался во Львове. Но где он мог начаться, как не во враждебном лагере? Украинский националистический Львов (а значит, и антирусский) - это неестественный Львов. И я, откровенно говоря, очень жалею, что естественную многообразность Львова мгновенно перебил украинский образ. Благодарить за это нужно СССР. Именно СССР бесповоротно украинизировал неукраинский Львов.

Вот и придется сейчас жить с образом Львова, искалеченным украинцами. Отношения львовских украинцев с Россией трудно назвать конструктивными. Захватчица и преступница - иначе Москву здесь не называют. И это правильно. Именно она для украинца заменила пана с запада на товарища с востока. Лучшее на худшее. Поэтому антироссийскость Львова нужно списывать на естественную нелюбовь к чужестранцу, который навязывает свои правила и совершает надругательство над городом, начисто заменяя население и убивая специфический город унифицированной промышленностью. Я настаиваю, что антирусскость Львова - это вообще не политическая категория и не политическая позиция. Ведь Львов никаких глубоких контактов и истории взаимоотношений с Россией не имел до 1939 года. Да и не имел бы, если бы не Вторая мировая. А как можно быть настроенным решительно против того, с кем, в принципе, и не контактируешь? Антироссийскость Львова - это просто совпадение, когда Москва заняла вакантное место врага для украинской части Львова, оставленной один-на-один (потому что львовские поляки имели свою Отчизну, а львовские евреи - свои интересы). В конечном итоге, Москве тоже нужно было против кого-то или чего-то бороться. Следовательно антироссийскость Львова - это просто рефлекторная реакция на дежурную смену исторических декораций в городе, который склонен был жить сам по себе. Политический умысел здесь - вещь второстепенная.

Агония мифа

Как оказалось, украинцы стали наихудшими среди всех владельцев Львова. В наследство они получили замечательную стартовую площадку для утверждения самодостаточности Львова. Именно самодостаточности! По состоянию на 1991-й год, с тех пор, как начинается отсчет новой, по большей части трагической вехи Львова, мы имели основную и бесценную стоимость - четко уловимый дух города. Конечно, он уже мало чего общего имел со временами либеральных империй, Австрии или Польши, при которых город было достаточно игрушечным и любимым. Впрочем, современный дух уже полностью украинского города слышался незаурядно. Характеристикой львовянина стало местожительство его. Город говорил сам за своих обитателей. И антироссийскость, как естественной продукт сгорания свободы, должна стать генеральной идеей Львова. Представим себе, какие геополитические и экономические перспективы открылись бы перед Львовом, если бы он стал антироссийской автономией - так же, как Крым стал пророссийской автономией! Аж зло берет... На этих фантазиях ставлю три точки, чтобы избежать обвинений (или же комплиментов) в сепаратизме.

Львов обречен чувствовать свой дискомфорт в Украине, и здесь инертная антироссийскость - главная причина. Львову придется выбирать: если он в Украине - следовательно, он не может быть антироссийским. А нет зрелища более печального, чем видеть агонию мифа. Какая несправедлива эта история! Именно антироссийский стержень, антироссийские устремления год за годом украинизировали Львов - однако именно от этого стержня, от этих устремлений придется отказываться теперь, чтобы быть украинским городом в сонме 24-х остальных. Это выбор между мифом, который позволил выжить, и реалиями, которые позволят просто жить. Мы видим, как миф об антироссийскости Львова капитулирует и корчится, перед тем выдавая на-гора предпоследние остатки своих признаков. Вот вроде бы глянешь извне - антироссийскость Львова прослеживается. Есть Тягнибок и Новоженец, антироссийская риторика которых сотрясает воздух. В то же время есть «Крыивка», где все бандеровское поднято на смех. Есть клюмба, где оттачиваются навыки антироссийских ругательств. В то же время есть 52% голосов за русскоязычную армянку Ю.В.Т. Энтропия образа. Гибель мифа. Потому что выбор сделан.

Город для всех?

За окном - 2008-й год. Антирусский образ Львова живет разве что вне Львова. Причем такое впечатление, что львовяне отчаянно хотят убедить всех и вся, что здесь никто москалей не бьет да и русского языка становится уже больше, чем  украинского. Самодельные надписи на стенах в индустриальных районах Львова «Геть москалей!» - не в счет. Поучения Ирины Фарион и изыскивание русизмов в языке депутатов - без комментариев. Теперешняя антироссийскость Львова кое-где сказывается лишь в примитивных внешних признаках. Да и то не от большого ума. Ведь каждый настоящий львовянин осуждает дебилов, которые пишут всяческие глупости на стенах и бьют окна в Российском культурном центре.

Антироссийскость - это не позиция Львова. Сколько бы витрин русские не побили в Таллине - власть все равно перенесла памятник российскому освободителю в другое место. Сколько бы людей в Вильнюсе не переехали танками - Литва сделала свой антироссийский выбор. Сколько бы эстрадных и юмористических десантов из России не высаживалось ежегодно в Юрмале - латыши воспринимают россиян как развлечение и прибыль (в лучшем случае). За всем этим стоит то, что называется позицией и чем даже не пахнет во Львове. И никакие памятники никакому Бандере не прибавят антироссийского духа городу, который стало рядовым. Заметьте: со времени открытия памятника около него не состоялось ни одного митинга. Антироссийский символ в бронзе стоит мертвый.

Ничто, кроме самого упоминания об антироссийском мифе, уже не способно воскресить ощущение инородности Львова. Львов из «антироссийского» медленно становится городом дистиллированной толерантности. И это очень обнадеживающе. Потому что если Львову уже никак не отделаться от Украины и украинского - то есть смысл утверждаться как космополитическая и мультикультуральная площадка. Старым или «тем» городом Львов уже не станет. Антироссийским Львов уже перестал быть.

История делает новый вираж в сторону «города для всех». По-видимому, от тупика.