Сейчас медиа продажные или непродажные, – Наталия Лигачева

Состояние современных украинских медиа, журналистский формат и неформат, ответственность и этику журналистов в эксклюзивном интервью ZAXID.NET анализирует шеф-редактор Интернет-издания и журнала «Телекритика» Наталия Лигачева.

- Какая в настоящий момент ситуация в медиапространстве?

- Мы имеем дело с парадоксальной ситуацией, когда наши надежды и наша победа в 2004 году, как оранжевых, так и журналистов (в т.ч. падение системы темников), в действительности сыграли с нами злую шутку, потому что показали нам, будто что-то состоялось. И то, что журналисты радовались, считали, что наступят райские времена, позволило дойти до ситуации, которая существует в настоящий момент. В действительности, что случилось? На смену темникам пришла «джинса». «Темники» шли из одного центра власти, куда не допускалась оппозиция, а «джинса» - допуск всех, у кого есть деньги.

Когда мы видим, что создается широкая коалиция, условно говоря, политических сил, она начинает превалировать в стране, а система той же цензуры осталась законсервированной, только приобрела другой вид - не темники, а «джинсы». Как только появится какая-то сила, которая имеет доминирующее влияние на все процессы, которые проходят в стране, она вернется к темникам. Потому что эта доминирующая сила не будет позволять заниматься заказными материалами от той, кто остался в меньшинстве. А система осталась, система той же коррупции.

Во времена темников дивиденды получали все, а теперь, при временах «джинсы», - журналисты от этого отстранены. Часто они едут на съемку или сбор материала, даже не зная, что это заказной материал, или же занимаются «джинсой» за право работать.

«Джинса» - это те же темники, только «джинса» создает коррупционное равенство для всех, а темники - коррупционные возможности для власти (для одной стороны), но суть та же - это шантаж со стороны власти средств массовой информации, или деньгами, или давлением.

- Раньше говорили об объективных медиа, необъективных, заангажированных, незаангажированных, независимых или зависимых... А теперь?

- В настоящий момент стоит говорить о продажных медиа и непродажных. К сожалению, непродажных медиа очень мало, особенно в прессе. В действительности, заангажированность не является страшной, если она открыта. На Западе партийная пресса считается такой же прессой, она открыта, все знают, коммунистическая ли она, или либерально-демократическая. Это не страшно. Страшно тогда, когда медиа продается и тем, и другим, и еще третьим, и никогда не имеет своей позиции. Печатает что-то - получает деньги. Это проституция.

 - В одном тексте вы написали: «Журналистика факта потеснит журналистику рассуждений». О чем речь?

- У нас в настоящий момент перебор с позициями и мыслями, прежде всего на экране. Там пиарятся: они не сообщают информацию, лишь говорят свое мнение, или информацию-компромат на оппонента, или компромат-поражение той или другой позиции. Это информация недостоверная: поскольку это один политик действует против другого, потому у читателя-зрителя происходит определенное отторжение. Я, например, уже не читаю авторские колонки своих любимых авторов. Я просто насытилась чужими мыслями, хочу начать разбираться во всем сама, потому ищу все больше и больше фактов.

У нас в настоящий момент общество практически отгорожено от целых массивов информации, причем речь идет не только о той информации, за которую специально кто-то платит, чтобы ее не ставили в СМИ, мы отторгнуты от информации не потому, что она закрыта, запрещена, а потому, что во время шоу, скандалов, пожелтения политики никто же не задевает коммунальную сферу. Взять тот же Львов, у вас же немало коммунальных проблем. Об этом, в основном, молчат, потому что не интересно, потому что за это никто не заплатит. У нас исчезли журналистские расследования, но не те, у кого какая недвижимость. Нужны расследования,  которые будут расследовать проблемы и темы, которые касаются каждого из нас: как сделать так, чтобы за электричество платить меньше, как сделать так, чтобы у нас начали появляться энергосберегающие технологии.

- Есть ли в журналистике формат и неформат?

- Формат и неформат, к сожалению, стали альфой и омегой отечественной журналистики. Все телеканалы четко работают или в формате, или не в формате. Что-то оригинальное или немного отличающееся от того, что привычно телевидению, объявляется неформатом. Понятно, что у каждого эфира своя целевая аудитория. В нормальной ситуации формат СМИ должен быть направлен на целевую аудиторию, но у нас очень часто не целевая аудитория формирует, а то, какая мысль о целевой аудитории есть у менеджера.

- Является ли привлекательными для киевского бизнес-рынка львовские медиа?

- Я не эксперт в медиа-рынке, но мне кажется, что нет движения в медиа-бизнесе внутри страны, скорее есть интерес других стран к общему украинскому рынку: львовскому, киевскому и тому подобное. А вот переток киевского бизнеса в региональные медиа, возможно, и есть, но в меньшей мере, чем это могло быть.

Мне кажется, что идет обратной процесс: регионы выходят на общенациональную орбиту. Например, львовские канал «24» и радио «Люкс» стали общенациональными. Кроме Львова, в столице присутствуют донецкие ТРК «Украина», телеканал «Глас».

- Какого закона об информации недостает, если недостает?

- Законодательная база нуждается в обновлении, но дело не в том, что у нас плохая законодательная база, а  в том, что а) нет политической воли для выполнения уже существующих многих норм; б) нет политической воли, чтобы даже при отсутствии тех или других законодательных норм придерживаться цивилизованных правил игры. Мы знаем, что в Британии, нет закона об информации, тем не менее - это одна из наиболее демократических стран относительно СМИ. Ведь все прописать невозможно.

Конечно, нашу законодательную базу нужно совершенствовать, но я бы не говорила о каком-то конкретном законе, кроме закона об общественном вещании. Могла бы быть создана законодательная база для того, чтобы решить все вопросы создания общественного вещания - как уникальной системы, где бы были решены многие вопросы, которые задерживают в настоящий момент развитие государственного ТВ.

Некоторые положения законов стоит пересмотреть, в частности те, которые касаются освещения деятельности государственных органов, нужная более прописанная база для борьбы с «джинсой», со скрытой рекламой. Также нужно принять закон относительно прозрачности медиа-владельцев, с тем, чтобы ввести понятие контролирующего лица, а не только того, кто владеет непосредственно акциями.

- Что такое журналистская этика для Натальи Лигачевой?

- Мы знаем, что существует масса этических кодексов в мировой журналистике. Невелика проблема - прописать 20-30 позиций, которых бы все придерживались, - была бы более-менее нормальная журналистика, но если говорить в двух словах, то краеугольным камнем журналистской этики является понимание того, что репутация - это главный капитал.

Есть два отношения к журналистике: возможность зарабатывать деньги и уютно устроить свою жизнь, вторая - получить славу авторитетного журналиста. Деньги или хорошая слава - обычно, это разные пути.

Важно, чтобы молодые журналисты осознали, что в нашей профессии есть большой элемент миссии: ты являешься главарем интересов общества среди политиков, власти, которые должны больше возможности влиять на мозги, проводить свою линию; с другой стороны - твоя миссия заключается в том, чтобы общество становилось комфортнее для жизни всех, не только большинства, но и меньшинства. Осознание своей профессии, как общественной миссии, - это очень важно.

- Правильным ли является то, что студенты журфака, учась, работают? Как Вы относитесь к этому?

- Учиться нужно. Просто у нас в настоящий момент так поставлено журналистское образование: если будешь ходить лишь на пары, то, может, получишь знание в отрасли науки, литературы, искусства, но не будешь владеть журналистикой как ремеслом; с другой стороны - если с первого курса начинаешь работать, то, наверное, много теряешь в общеучебном уровне. Сегодняшняя ситуация, когда студенты работают во время учебы, не в интересах ни СМИ (эксплуатируют студентов, заполняя пробелы), ни - студентов.

Идеальная система в журналистском образовании для меня - это школы магистратуры, или школы журналистики после бакалаврата, или факультеты журналистики с выраженной специализацией после второго курса: первый курс - общие знания языка, стиля, культуры, со второго - каждый из студентов решает, в какой сфере он хочет специализироваться: культура, политика, экономика.

- Имеют ли журналисты реальное влияние на события, которые происходят в стране?

- Да, имеют. Я сторонник того, что журналист не должен прогнозировать то, как слово его отзовется, когда он передает факт. Он не должен думать об этом вообще. Его цель - сказать о факте. Конечно, у каждого правила есть исключения. Ситуации бывают разными. Но факт - первичный для журналистики. Также мы должны понимать, что имеем возможность колоссального влияния, как позитивного, так и негативного. Мы можем манипулировать информацией и создавать абсолютно неправильное представление о том, что происходит. Пример: проблема НАТО сейчас является колоссальной проблемой, если бы это не провоцировали политические силы и их не поддерживали СМИ, проблема бы волновала лишь 10% населения. В то же время мы можем поднимать общественно важные темы, помогать людям адекватно их оценивать, помогать их решать, создавать коммуникации и тому подобное. Мы реально влияем.

Справка ZAXID.NET

Наталья Лигачева - главный редактор сайта и журнала «Телекритика». Закончила в 1984 году факультет журналистики Киевского государственного университета. Работала в Гостелерадио УССР, Национальной телекомпании Украины, газетах «Киевские ведомости», «Зеркало недели», журнале «Натали», а с 1996 года - в газете «День», где положила начало жанру украинской телекритики. В сентябре 2001 года учредила Интернет-проект «Телекритика».

Фото с сайта telekritika.kiev.ua